Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. «То, что Лукашенко не признал Крым, страшно раздражало Путина». Большое интервью «Зеркала» с последним послом Украины в России
  2. Тревожный звоночек. Похоже, исполняется неоптимистичный прогноз экономистов
  3. «У меня нет буквально никаких перспектив, и я буквально никому не нужен». Роман Протасевич рассказал, «как обстоят дела»
  4. «Учится в первом классе». В Гомеле девочка пропала из продленки, а нашлась в реанимации больницы
  5. Экс-муж Мельниковой: Из-за пропажи Анжелики никуда не заявлял, не вижу смысла
  6. В Польше при загадочных обстоятельствах погиб беларусский активист
  7. «Я снимаю, он выбивает телефон». Беларусский блогер Андрей Паук рассказал, что на него напали у посольства РФ в Вильнюсе
  8. Антирекорд за 15 лет. В Беларуси была вспышка «самой заразной болезни» — получили закрытый документ Минздрава
  9. К делу о пропаже Анжелики Мельниковой подключились польские спецслужбы. Вот что узнало «Зеркало»
  10. Чем занималась жена Лукашенко перед пенсией? Рассказываем, где работают некоторые члены семьи политика
  11. Кремль старается переложить вину за отказ от прекращения огня на Киев и требует выполнить условия, которые сделают Украину беззащитной
  12. «Перед глазами стоит скорчившаяся Мария Колесникова, которую тащат из ШИЗО». Экс-политзаключенная — об ужасах тюремной медицины
  13. Азаренок заявил, что пророссийская активистка из Витебска — агентка Запада, живущая на деньги «пятой колонны»
  14. «У диктатуры нет друзей, есть только слуги». Писательница обратилась к сторонникам власти на фоне случившегося с Бондаревой
  15. «Давний друг» Лукашенко, который долго игнорировал приглашения посетить Минск, похоже, все-таки прилетит в Беларусь
  16. Литва ввела новый запрет в двух оставшихся пунктах пропуска на границе с Беларусью
  17. США отменили гранты на демократию для стран бывшего СССР, в том числе Беларуси


Операторы российских смертоносцев, которую ночь расстреливающие Одессу, могут собой гордиться. В ночь на 23 июля они, что называется, плюнули одесситам в самую душу. Избрав в качестве целей гражданские объекты, в этот раз они угодили по меньшей мере в два исторических памятника — Дом ученых и Спасо-Преображенский собор. Рассказывает автор «Новой газеты Европа» — одессит Андрей Додярук.

Фото: Влада и Константин Либеровы, t.me/V_Zelenskiy_official
Фото: Влада и Константин Либеровы, t.me/V_Zelenskiy_official

Дом ученых для одесситов не просто «важное культурно-общественное учреждение». В первую очередь это своего рода памятник меценатству и благотворительности. Дело в том, что расположен Дом ученых в особняке графов Толстых.

Три графа Михаила — Михаил Дмитриевич, Михаил Михайлович и Михаил Михайлович (младший) — отметились поддержкой ряда благотворительных учреждений, Оперного театра, Городской публичной библиотеки и первой в Одессе станции скорой помощи. При этом одесские Толстые не были богачами, с барского плеча время от времени отстегивавшими деньги в ответ на слезные просьбы сборщиков пожертвований по подписке. Они активно участвовали в жизни Одессы, избирались в местную Думу, занимали высокие для города посты и выступали инициаторами ряда важных проектов. Короче говоря, были эталонными «столпами общества».

Именно поэтому отношение к дому Толстых у одесситов особое. И именно поэтому удар по нему воспринимается крайне болезненно.

Также, а может и более болезненно, воспринимается прилет по Спасо-Преображенскому собору — главному православному храму города. Основная часть собора была создана во времена правления знаменитого Дюка — герцога де Ришелье — под руководством архитектора Франца Фраполли. В 1936 году по решению большевиков храм взорвали, но после распада СССР восстановили на частные пожертвования одесситов (и не только одесситов).

Одесса после российского ракетного удара, 23 июля 2023 года. Фото: instagram/libkos
В Спасо-Преображенском соборе после российского ракетного удара, 23 июля 2023 года. Фото: instagram/libkos

Сегодня сложно представить, каково это было — в постперестроечном хаосе запускать подобный проект и собирать на него средства. Как и рассказать, что значило для людей, переживающих не самые легкие времена дикого капитализма и первоначального накопления капитала, отщипнуть немного от своих невеликих доходов, чтобы внести лепту в воссоздание одного из главных одесских символов. Причем жертвовали не только православные и не только верующие. Хватало и атеистов, считавших, что храм следует вернуть городу, в первую очередь как важную составляющую архитектурного ансамбля Старой Одессы.

Спасо-Преображенский собор стал своего рода памятником обновленной одесской общины, снова, как и в полулегендарные времена XIX века, продемонстрировавшей умение создавать что-то «всем миром». Именно поэтому ночной удар ракетой по собору заставил страдать каждого одессита — вне зависимости от того, в кого и во что он верит.

Кстати, о вере. По иронии судьбы Спасо-Преображенский собор до сих пор принадлежит к Украинской православной церкви Московского патриархата. Более того, в 2010 году его освятил патриарх Кирилл… Интересно, как глава РПЦ и его прихожане сами для себя оправдывают варварские обстрелы Одессы?

Но вернемся к настроениям горожан. Как вы понимаете, жить в положении расстреливаемых, мягко говоря, довольно неприятно. На момент написания этих строк известно об одном убитом и 19 раненых (всего, по данным городских властей, ранения получил 21 человек. — Прим. ред. «Зеркало). Судя по моим наблюдениям, большая часть одесситов трансформируют свою злость по этому поводу в усилия по поддержке армии и сил обороны в целом. Кто волонтерством, кто донатами, а кто, не дожидаясь повестки, отправляясь в военкомат.

Одесситы разбирают завалы в Преображенском соборе. Видео: телеканал FREEДОМ

Еще раз спасибо всем, кто волнуется. Одессе больно, но она жива и держится.

В результате обстрела центра Одессы, пострадали 25 памятников архитектуры, в том числе Спасо-Преображенский собор, Дом ученых, жилые дома XIX — начала XX века. В Министерстве культуры и информполитики Украины сообщили, что в связи с этим готовят обращение в Комитет всемирного наследия ЮНЕСКО и Комитет второго протокола Гаагской конвенции (Комитет по защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта. — Прим. ред.).